Мск-гастроли-1
Jan. 11th, 2007 11:58 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kshkДля тех, кто не сможет это увидеть-услышать живьем.
Авторы текста - пиитерцы (имен скромно не назовем).
Все фото - волшебник Даниил Иванов.
Они написали убийство
Вопль ужаса за сценой. Вбегает уборщица, делает круг по сцене, пытается упасть в обморок, убегает.
Закадровый голос: - В тот день в доме отдыха литераторов «Недоделкино» случилось страшное…
Шатаясь, выходит директор дома отдыха:
ДДО: - Убит поэт в пансионате…
Пронзен он ножкой от кровати.
Подвешен к люстре на канате.
Одет в девическое платье.
Отравлен килькою в томате.
Искусанный, в губной помаде.
И на груди – билет на пати.
Расходы будут – будьте-нате!
Появляются могильщики, бормочут, протягивая руки за деньгами:
М: - Да… обмывати… отпевати…
а вдруг придется эксгумати?!
Получают деньги, уходят.
ДДО (страдающим голосом):
- Как все кошмарно и некстати!
Звезда... Вениамин Хореев…
Милицию сюда скорее!!!
Входит следователь Игнатий Пуарук:
ИП: - Я здесь! Я как рояль в кустах!
Всем оставаться на местах!
Руками вверх, лицом к стене!
Прошу по одному ко мне.
Входит Садомазия Пизанская.
ИП (козыряет): - Майор Игнатий Пуарук –
бандитам враг, а честным друг!
СП (медленно приближается, пытается схватить ИП):
- Какой ремень… какая кожа…
Мы так похожи… так похожи…
Ударь меня, мон женераль!
Хочу, чтоб ты со мной играль!
ИП (строго): - Поэт Садомазия Пе?
Присядьте там на канапе.
СП: - Я не поэт, я поэтесса.
Люблю допрос без политеса.
Какая душка! Съем-съем-съем!
Когда начнем БДСМ?
ИП: - Здесь задаю вопросы Я!
Внесите сок «Моя семья».
Вносят огромную коробку сока и воронку.
ИП: - Вы любите БДСМ?
Тогда начнем – здесь литров семь!
Послушай, отпираться глупо:
следы зубов на коже трупа,
как показала экспертиза,
твои – от верха и до низа.
СП: - Не отпираюсь! Кусала я
Хореева Вениамина,
вгрызалась зубами-кинжалами
в его упругую спину,
впивалась губами-присосками
в мощную грудь поэта!
Меня ты пытаешь соками,
а он – целовал штиблеты!
Его я оставила в ванне,
еще живого как будто,
когда юное дарование,
лауреат «Дебюта»,
поэт Эдуард Евражко
явился… В руке – бумажка.
ИП: – Так кто здесь Эдуард Евражко?
ЭЕ: - Ну я Евражко, я Евражко!
Ну что уставился, дурашка?
Оставь ментовские замашки.
Мне надоела эта Рашка!
Какая клевая фуражка.
И на ремне большая пряжка.
Мой карабашка-барабашка!
Ты покраснел, как первоклашка.
А если укушу за ляжку,
тогда посадишь в каталажку?
На трупе странная бумажка?
Сперва мы поиграли в шашки,
потом – солярий и массажка.
Лежали, вывернув кармашки.
На мне – прозрачная рубашка.
Я не какой-то замарашка.
Ну это явно не Апршака!
Костюмчик – боссик? Нет, юдашка.
Тут вообще, скажу, компашка.
Ну с вами разве сваришь кашку?
Ах, прохвати тебя кондаршка.
Я гениален, ты – букашка,
я молодой, я даровашка!
А был еще Гайдар Аркашка,
читали – «Голубая чашка»?
Убийство – это очень тяжко.
Кто убивает, тот какашка!
Я не аскет, я не монашка,
но мне Хореев – как папашка,
он был поэтом, бедолажка…
Встревает Брюхат Кызылов.
БК: - Он был приятней, чем Наташка?
ИП: - А это кто?!
ЭЕ: - Акын Брюхат.
Вот он в убийстве виноват!
Игриво удаляется.
ИП: - Поэт брюхат?! (показывает на себе брюхо)
БК: - Я тут как тут!
Меня, простите, так зовут.
Моя – акын Брюхат Кызылов.
Моя Хореева не била!
Моя любила Веньямин!
ИП: - А кто убил?
БК: - Другой акын!
БК убегает, входит поэт-романтик.
Р (напевает): - Милая моя,
песенка лесная,
где, в каком краю…
ИП: - Как зовут?
Р: - Не зна-а-а-ю…
ИП: - Поэт Хореев Вам знаком?
Р: - Поэт Хореев? Вы о ком?
Давайте встанем у окна,
пора в дорогу, старина,
я расскажу вам про Эльбрус,
томатной кильки вспомню вкус,
гитары обниму изгиб…
ИП: - Как он погиб?!
Р: - А кто погиб?
Я помню, он упал со скал,
а я стоял, держал, искал
лавинный шнур, железный крюк…
Ты понимаешь, Пуарук?!
Я страховал его плечом…
ИП: - Простите, милый, Вы о чем?
На трупе – килька и томат.
Р (оживляясь): Типичный колдовской обряд!
Читал я справочник по вуду
в разделе, посвященном блуду.
Она убила из любви!
ИП (устало): - Мужик, ты имя назови…
Р: - На свете много разных баб,
но говорю я о Зейнаб.
Появляется акын.
БК: - Какой Зейнаб? Хочу Зейнаб!
Чтобы со мной была б она б!
Входит Зейнаб.
ИП: - Гражданочка…
З: - Молчи, молчи!
Я вижу чаши и мечи…
Спокойно… выхожу в астрал –
там наш Хореев умирал.
Погиб поэт, невольник чести.
Он приходил ко мне во сне.
Вот лепестки, тычинки, пестик
сгорают в пламенном огне.
Погиб! К чему теперь рыданья?
Отмщенья требует народ.
Поможет нам глагол модальный,
а может быть, наоборот…
ИП: - Предсказание ваше туманно, гражданка.
Был ли кем-то покойный зарезан по пьянке?
Был ограблен ли он, деревяшкой пронзенный?
Почему на груди его – горсть чернозема?
Кто убийца, гражданка, ку-ку?
Отвечайте, ей-богу!
А не то ведь я вас привлеку
за сокрытье налогов!
З: - Зейнаб расскажет все, как есть.
Зейнаб убийцу вам укажет.
О, вижу я: могильный крест
запятнан гречневою кашей.
О, вижу я: идет злодей,
в руках – совковая лопата.
Чело исполнено идей:
коровы, дойка, сепаратор…
ИП: - Гражданка, вы несете бред,
не говорите четко!
А между тем, убит поэт –
заслуженный, почетный.
Не прекратите эти танцы –
враз упеку за шарлатанство!
З: - Тебе поможет всех верней
тот, кто держится корней!
Сплетенье ног, скрещенье рук….
Как ты ошибся, Пуарук!
Чу… я злодея слышу шаг.
Он не Чуковский, не Маршак.
Наш деревенщик, Фрол Простой…
ИП: - А я не прост! А ну-ка, стой!
Эй ты, крестьянин от сохи,
не вздумай мне читать стихи!
Откель на трупе чернозем?
ФП: - Смотри, мы к пропасти ползем!
Уже кизилы и брюхаты
заполонили наши хаты
и душат смуглою рукой!
Всовывается КБ.
КБ: - Я не такой, я не такой!
ФП: – Смотри, ломают отморозки
России нежные березки!
Но верю я: настанет срок,
темницы рухнут, и свобода
нас встретит радостно у входа…
ИП: - Лет через 10, голубок!
ФП (шепотом): - Скажите, этот ваш Хореев
случайно был не из евреев?
ИП (удивленно): - К чему еврейский Ваш вопрос?
Хореев был единоросс
надежной пролетарской крови!
ФП: - Тогда я знаю, кто виновен!
Всовывается БК.
БК: - Не я, не я! Я всех люблю!
ФП: - Даздрамарлена Розенблюм!
ДР: - Смело, товарищи, в ногу!
Духом окрепнем в борьбе!
И не пойдем в синагогу…
БК (глумливо): - Бе-бе, бе-бе-бе, бе-бе!
ИП: - Ну говори, Даздрамарлена…
ДР: - Я пена, огненная пена,
Чапай не умер, жив Чапай,
Огонь, в атаку, наступай!
Штыки примкнуть! Ко мне, Мухтар!
ИП: - Так… этой нужен санитар.
Санитар уводит ДР. Крадучись входит уборщица.
У: Гражданин начальничок,
нашла бумажечки клочок
в гостиной трупа у камина!
ИП: Я серой клеточкой в мозгу
пошевелил, и вот могу
назвать убийц Вениамина.
Поэты, образуйте круг!
Вам правду скажет Пуарук.
Итак, безжалостной толпой
вы шли к нему по коридору.
Поэт открыл, еще живой,
а вы ему сказали хором:
Все поют на мотив «Я вам не скажу за всю Одессу…»
Мы не скажем вам за всех поэтов,
среди них бывают лопухи.
Ты же, гад, посредством Интернета
тырил наши лучшие стихи!
Пумба-пумба-пумба-пумба,
пумба-пумба-пумба-пумба!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
З: - Бить гниду ножкой от кровати!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
ДР: - Подвесить к люстре на канате!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
СП: - Тебя царапать и кусати!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
Р: Травить консервами в томате!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
ЭЕ: - Одеть в девическое платье!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
ФП: - В рот чернозему напихати!
Входят могильщики.
М: - Мы все копати и копати…
ФП: - Что с нами будет?! Суд? Тюрьма?
ЭЕ: - Я в кандалах сойду с ума!
СП: - А мне по нраву кандалы,
но там девчонки слишком злы…
БК: - Спаси Аллах, спаси Аллах…
ИП: - Кто говорит о кандалах?!
Я сам поэт с младых ногтей,
не чуждый творческий страстей,
покорный ветреной Эрато.
Я утоляю рифмы зуд
и не могу отдать под суд
литературного собрата!
З: - Так что, мы, значит, прощены?
ЭЕ: - Пойду домой, сменю штаны...
Вбегает счастливый директор дома отдыха.
ДДО: - О чудо! Жив Вениамин!
Ему ввели кордиамин,
массаж, дыхание рот в рот,
компресс, горчичники… и вот
поэт в строю, строчит балладу!
СП: - Что делать?!
ДР: - Аффтар, выпей йаду!
З: - Мышьяк? Цикута? Купорос?
Р: - Мы за добро! Авиплокос!
БК: - Хороший вещь овиплокос –
четыре капли - и наркоз!
ИП: - Пусть я не Байрон, я другой,
случайный гость в пансионате.
Друзья, мы продолжаем бой!
Я с вами!
Все: - Молодец, Игнатий!!!
Крик ужаса за сценой. Вбегает уборщица.
У: Труп натоптал и был убит!
ИП: - Друзья, вот истинный пиит!
Все поют.
Ходят-бродят акыны,
русский климат кляня.
Со стихами не кинут,
Могут стырить коня.
А навстречу - крестьяне с бодуна
от гумна до гумна,
то стихов почитают, то споют «ой-на-на»
Наши руки, как крылья,
и перо у хвоста.
Нас на плечи взвалили
и «Нева», и «Звезда».
Ведь в России мы больше, чем поэт,
Мы - Есенин и Фет,
Мы уходим - «счаcтливо», а приходим - «превед»!
Плагиатор зловещий
шепчет: «Киса, ку-ку».
Он ворует не вещи -
Он ворует строку
Пусть он будет огромный или гном,
бабой иль мужиком
вы нам только шепните -
мы его… ввосьмером!
ДДО: - Вы уж там его пните!
Все: - Мы уж так его пнем!
Пум-пум-пум
цок-цок-цок
все уходят к солнцу!
P.S.
Авторы текста - пиитерцы (имен скромно не назовем).
Все фото - волшебник Даниил Иванов.
Они написали убийство
Вопль ужаса за сценой. Вбегает уборщица, делает круг по сцене, пытается упасть в обморок, убегает.
Закадровый голос: - В тот день в доме отдыха литераторов «Недоделкино» случилось страшное…
Шатаясь, выходит директор дома отдыха:
ДДО: - Убит поэт в пансионате…
Пронзен он ножкой от кровати.
Подвешен к люстре на канате.
Одет в девическое платье.
Отравлен килькою в томате.
Искусанный, в губной помаде.
И на груди – билет на пати.
Расходы будут – будьте-нате!
Появляются могильщики, бормочут, протягивая руки за деньгами:
М: - Да… обмывати… отпевати…
а вдруг придется эксгумати?!
Получают деньги, уходят.
ДДО (страдающим голосом):
- Как все кошмарно и некстати!
Звезда... Вениамин Хореев…
Милицию сюда скорее!!!
Входит следователь Игнатий Пуарук:
ИП: - Я здесь! Я как рояль в кустах!
Всем оставаться на местах!
Руками вверх, лицом к стене!
Прошу по одному ко мне.
Входит Садомазия Пизанская.
ИП (козыряет): - Майор Игнатий Пуарук –
бандитам враг, а честным друг!
СП (медленно приближается, пытается схватить ИП):
- Какой ремень… какая кожа…
Мы так похожи… так похожи…
Ударь меня, мон женераль!
Хочу, чтоб ты со мной играль!
ИП (строго): - Поэт Садомазия Пе?
Присядьте там на канапе.
СП: - Я не поэт, я поэтесса.
Люблю допрос без политеса.
Какая душка! Съем-съем-съем!
Когда начнем БДСМ?
ИП: - Здесь задаю вопросы Я!
Внесите сок «Моя семья».
Вносят огромную коробку сока и воронку.
ИП: - Вы любите БДСМ?
Тогда начнем – здесь литров семь!
Послушай, отпираться глупо:
следы зубов на коже трупа,
как показала экспертиза,
твои – от верха и до низа.
СП: - Не отпираюсь! Кусала я
Хореева Вениамина,
вгрызалась зубами-кинжалами
в его упругую спину,
впивалась губами-присосками
в мощную грудь поэта!
Меня ты пытаешь соками,
а он – целовал штиблеты!
Его я оставила в ванне,
еще живого как будто,
когда юное дарование,
лауреат «Дебюта»,
поэт Эдуард Евражко
явился… В руке – бумажка.
ИП: – Так кто здесь Эдуард Евражко?
ЭЕ: - Ну я Евражко, я Евражко!
Ну что уставился, дурашка?
Оставь ментовские замашки.
Мне надоела эта Рашка!
Какая клевая фуражка.
И на ремне большая пряжка.
Мой карабашка-барабашка!
Ты покраснел, как первоклашка.
А если укушу за ляжку,
тогда посадишь в каталажку?
На трупе странная бумажка?
Сперва мы поиграли в шашки,
потом – солярий и массажка.
Лежали, вывернув кармашки.
На мне – прозрачная рубашка.
Я не какой-то замарашка.
Ну это явно не Апршака!
Костюмчик – боссик? Нет, юдашка.
Тут вообще, скажу, компашка.
Ну с вами разве сваришь кашку?
Ах, прохвати тебя кондаршка.
Я гениален, ты – букашка,
я молодой, я даровашка!
А был еще Гайдар Аркашка,
читали – «Голубая чашка»?
Убийство – это очень тяжко.
Кто убивает, тот какашка!
Я не аскет, я не монашка,
но мне Хореев – как папашка,
он был поэтом, бедолажка…
Встревает Брюхат Кызылов.
БК: - Он был приятней, чем Наташка?
ИП: - А это кто?!
ЭЕ: - Акын Брюхат.
Вот он в убийстве виноват!
Игриво удаляется.
ИП: - Поэт брюхат?! (показывает на себе брюхо)
БК: - Я тут как тут!
Меня, простите, так зовут.
Моя – акын Брюхат Кызылов.
Моя Хореева не била!
Моя любила Веньямин!
ИП: - А кто убил?
БК: - Другой акын!
БК убегает, входит поэт-романтик.
Р (напевает): - Милая моя,
песенка лесная,
где, в каком краю…
ИП: - Как зовут?
Р: - Не зна-а-а-ю…
ИП: - Поэт Хореев Вам знаком?
Р: - Поэт Хореев? Вы о ком?
Давайте встанем у окна,
пора в дорогу, старина,
я расскажу вам про Эльбрус,
томатной кильки вспомню вкус,
гитары обниму изгиб…
ИП: - Как он погиб?!
Р: - А кто погиб?
Я помню, он упал со скал,
а я стоял, держал, искал
лавинный шнур, железный крюк…
Ты понимаешь, Пуарук?!
Я страховал его плечом…
ИП: - Простите, милый, Вы о чем?
На трупе – килька и томат.
Р (оживляясь): Типичный колдовской обряд!
Читал я справочник по вуду
в разделе, посвященном блуду.
Она убила из любви!
ИП (устало): - Мужик, ты имя назови…
Р: - На свете много разных баб,
но говорю я о Зейнаб.
Появляется акын.
БК: - Какой Зейнаб? Хочу Зейнаб!
Чтобы со мной была б она б!
Входит Зейнаб.
ИП: - Гражданочка…
З: - Молчи, молчи!
Я вижу чаши и мечи…
Спокойно… выхожу в астрал –
там наш Хореев умирал.
Погиб поэт, невольник чести.
Он приходил ко мне во сне.
Вот лепестки, тычинки, пестик
сгорают в пламенном огне.
Погиб! К чему теперь рыданья?
Отмщенья требует народ.
Поможет нам глагол модальный,
а может быть, наоборот…
ИП: - Предсказание ваше туманно, гражданка.
Был ли кем-то покойный зарезан по пьянке?
Был ограблен ли он, деревяшкой пронзенный?
Почему на груди его – горсть чернозема?
Кто убийца, гражданка, ку-ку?
Отвечайте, ей-богу!
А не то ведь я вас привлеку
за сокрытье налогов!
З: - Зейнаб расскажет все, как есть.
Зейнаб убийцу вам укажет.
О, вижу я: могильный крест
запятнан гречневою кашей.
О, вижу я: идет злодей,
в руках – совковая лопата.
Чело исполнено идей:
коровы, дойка, сепаратор…
ИП: - Гражданка, вы несете бред,
не говорите четко!
А между тем, убит поэт –
заслуженный, почетный.
Не прекратите эти танцы –
враз упеку за шарлатанство!
З: - Тебе поможет всех верней
тот, кто держится корней!
Сплетенье ног, скрещенье рук….
Как ты ошибся, Пуарук!
Чу… я злодея слышу шаг.
Он не Чуковский, не Маршак.
Наш деревенщик, Фрол Простой…
ИП: - А я не прост! А ну-ка, стой!
Эй ты, крестьянин от сохи,
не вздумай мне читать стихи!
Откель на трупе чернозем?
ФП: - Смотри, мы к пропасти ползем!
Уже кизилы и брюхаты
заполонили наши хаты
и душат смуглою рукой!
Всовывается КБ.
КБ: - Я не такой, я не такой!
ФП: – Смотри, ломают отморозки
России нежные березки!
Но верю я: настанет срок,
темницы рухнут, и свобода
нас встретит радостно у входа…
ИП: - Лет через 10, голубок!
ФП (шепотом): - Скажите, этот ваш Хореев
случайно был не из евреев?
ИП (удивленно): - К чему еврейский Ваш вопрос?
Хореев был единоросс
надежной пролетарской крови!
ФП: - Тогда я знаю, кто виновен!
Всовывается БК.
БК: - Не я, не я! Я всех люблю!
ФП: - Даздрамарлена Розенблюм!
ДР: - Смело, товарищи, в ногу!
Духом окрепнем в борьбе!
И не пойдем в синагогу…
БК (глумливо): - Бе-бе, бе-бе-бе, бе-бе!
ИП: - Ну говори, Даздрамарлена…
ДР: - Я пена, огненная пена,
Чапай не умер, жив Чапай,
Огонь, в атаку, наступай!
Штыки примкнуть! Ко мне, Мухтар!
ИП: - Так… этой нужен санитар.
Санитар уводит ДР. Крадучись входит уборщица.
У: Гражданин начальничок,
нашла бумажечки клочок
в гостиной трупа у камина!
ИП: Я серой клеточкой в мозгу
пошевелил, и вот могу
назвать убийц Вениамина.
Поэты, образуйте круг!
Вам правду скажет Пуарук.
Итак, безжалостной толпой
вы шли к нему по коридору.
Поэт открыл, еще живой,
а вы ему сказали хором:
Все поют на мотив «Я вам не скажу за всю Одессу…»
Мы не скажем вам за всех поэтов,
среди них бывают лопухи.
Ты же, гад, посредством Интернета
тырил наши лучшие стихи!
Пумба-пумба-пумба-пумба,
пумба-пумба-пумба-пумба!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
З: - Бить гниду ножкой от кровати!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
ДР: - Подвесить к люстре на канате!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
СП: - Тебя царапать и кусати!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
Р: Травить консервами в томате!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
ЭЕ: - Одеть в девическое платье!
Все: - Раз ты виновен в плагиате…
ФП: - В рот чернозему напихати!
Входят могильщики.
М: - Мы все копати и копати…
ФП: - Что с нами будет?! Суд? Тюрьма?
ЭЕ: - Я в кандалах сойду с ума!
СП: - А мне по нраву кандалы,
но там девчонки слишком злы…
БК: - Спаси Аллах, спаси Аллах…
ИП: - Кто говорит о кандалах?!
Я сам поэт с младых ногтей,
не чуждый творческий страстей,
покорный ветреной Эрато.
Я утоляю рифмы зуд
и не могу отдать под суд
литературного собрата!
З: - Так что, мы, значит, прощены?
ЭЕ: - Пойду домой, сменю штаны...
Вбегает счастливый директор дома отдыха.
ДДО: - О чудо! Жив Вениамин!
Ему ввели кордиамин,
массаж, дыхание рот в рот,
компресс, горчичники… и вот
поэт в строю, строчит балладу!
СП: - Что делать?!
ДР: - Аффтар, выпей йаду!
З: - Мышьяк? Цикута? Купорос?
Р: - Мы за добро! Авиплокос!
БК: - Хороший вещь овиплокос –
четыре капли - и наркоз!
ИП: - Пусть я не Байрон, я другой,
случайный гость в пансионате.
Друзья, мы продолжаем бой!
Я с вами!
Все: - Молодец, Игнатий!!!
Крик ужаса за сценой. Вбегает уборщица.
У: Труп натоптал и был убит!
ИП: - Друзья, вот истинный пиит!
Все поют.
Ходят-бродят акыны,
русский климат кляня.
Со стихами не кинут,
Могут стырить коня.
А навстречу - крестьяне с бодуна
от гумна до гумна,
то стихов почитают, то споют «ой-на-на»
Наши руки, как крылья,
и перо у хвоста.
Нас на плечи взвалили
и «Нева», и «Звезда».
Ведь в России мы больше, чем поэт,
Мы - Есенин и Фет,
Мы уходим - «счаcтливо», а приходим - «превед»!
Плагиатор зловещий
шепчет: «Киса, ку-ку».
Он ворует не вещи -
Он ворует строку
Пусть он будет огромный или гном,
бабой иль мужиком
вы нам только шепните -
мы его… ввосьмером!
ДДО: - Вы уж там его пните!
Все: - Мы уж так его пнем!
Пум-пум-пум
цок-цок-цок
все уходят к солнцу!
P.S.
