Игрушечки

Имеем первые две строчки:

В порыве яростных атак
повесил старый свою сюртук.

Задача - добавить еще две. Желательно со смыслом.

В порыве яростных атак
повесил старый свой сюртук.
Сказала спинка стула: "Крак!" -
а задница сказала: "Стук!"

В порыве яростных атак
повесил старый свой сюртук.
Зачем вчера я брал Рейхстаг,
когда Германия нам - друг?

В порыве яростных атак
повесил старый свой сюртук.
Посеял в огороде мак,
а думал, что салат-латук.

Еще-еще?

Игрушечки

Имеем первые две строчки:

В порыве яростных атак
повесил старый свою сюртук.

Задача - добавить еще две. Желательно со смыслом.

В порыве яростных атак
повесил старый свой сюртук.
Сказала спинка стула: "Крак!" -
а задница сказала: "Стук!"

В порыве яростных атак
повесил старый свой сюртук.
Зачем вчера я брал Рейхстаг,
когда Германия нам - друг?

В порыве яростных атак
повесил старый свой сюртук.
Посеял в огороде мак,
а думал, что салат-латук.

Еще-еще?

Стишит

На небе размером с пятак

Напьешься из горлышка мартом
не в силах стакан отыскать.
Лисенок из внутренней Спарты,
тебя называют «тоска».

Донельзя твой образ затаскан.
Попробуем раз, еще раз.
И я надеваю кирасу.
И я нажимаю на газ.

Под черепом – камера пыток,
вовнутрь иголками еж.
Привычно поищешь защиту,
привычно опять не найдешь.

И, в день проплывая уклейкой,
почувствуешь: что-то не так –
ведь дырка размером с копейку
на небе размером с пятак.

Глядит недреманое око,
зрачка стекленеет мазут…
Нас, лыком впечатанных в строку,
на белой машинке свезут

туда, где тепло и спокойно
и дни, и столетья подряд,
где кончатся всякие войны,
где нечего больше терять.

12.03.07 г.

Стишит

На небе размером с пятак

Напьешься из горлышка мартом
не в силах стакан отыскать.
Лисенок из внутренней Спарты,
тебя называют «тоска».

Донельзя твой образ затаскан.
Попробуем раз, еще раз.
И я надеваю кирасу.
И я нажимаю на газ.

Под черепом – камера пыток,
вовнутрь иголками еж.
Привычно поищешь защиту,
привычно опять не найдешь.

И, в день проплывая уклейкой,
почувствуешь: что-то не так –
ведь дырка размером с копейку
на небе размером с пятак.

Глядит недреманое око,
зрачка стекленеет мазут…
Нас, лыком впечатанных в строку,
на белой машинке свезут

туда, где тепло и спокойно
и дни, и столетья подряд,
где кончатся всякие войны,
где нечего больше терять.

12.03.07 г.